— Дядя, чегой-то вы решили помочь мне стать вторым Мефистофелем?

— Ну это тебе точно не грозит. Эзергиль, ты слишком талантлив и независим, чтобы стать простым подражанием кому бы то ни было. — Я задрал нос. Не часто можно услышать такие слова от дяди. — Я просто хочу помочь тебе найти свою дорогу. И чтобы ты не превращался в монстров наподобие Вельзевула.

Да уж, не будь помянуто на ночь это имечко. Хоть этот Вельзевул и был чертом, но брал в основном за счет тупой силы. Ох, и наделал он шороха в аду в свое время. Самый непримиримый противник реформ Горуяна.

— Дядя, а ты знаешь, что мне благодаря тебе придется теперь на Землю отправиться?

— Знаю. Более того, я уже выбил тебе разрешение от рая. С адом сам договаривайся. И эта поездка для тебя в любом случае будет полезной. Какой же ты будешь черт, если не увидишь жизнь людей изнутри? Между прочим, я эту мысль пробиваю и среди ангелов. А то многие всю жизнь прожили в аду или раю, решают судьбы людей, а на Земле ни разу не были. Разве это годится?

Я печально вздохнул. Ведь знал же, что спорить с дядей бесполезно. Все равно переубедит меня. И все равно горячился, хорохорился. Вот я ему скажу при встрече, выскажу все, что о нем думаю! Тьфу. Вот и высказал.

— Я еще маленький! — прибег я к последнему аргументу. — Мне еще нет и ста двадцати лет. Только в будущем году будет!

Дядя покачал у меня перед носом пальцем.

— Нечестный прием, Эзергиль. Не ты ли, когда я гостил у вас дома, доказывал своим родным, что ты уже большой? И, между прочим, приводил в качестве доказательства своей взрослости этот же самый аргумент. Говорил только, что тебе УЖЕ сто двадцать лет.

Шах.

— Но если ты настаиваешь, то можешь отказаться от этой работы. Ну потеряешь год в школе. Велика ли беда?

И мат.

— Давай свое разрешение от рая, — буркнул я.

По договоренности с раем, достигнутым Горуяном, посещать Землю чертям разрешалось только с разрешения ангелов и, соответственно, наоборот. Разрешения эти были простой формальностью, но помогали контролировать количество ангелов и чертей, находящихся на Земле. Таким образом, их общее количество там всегда должно было быть равным. Интересно, а кому в аду разрешили отправиться на Землю в обмен на мое разрешение?

— Итак, Эзергиль, поздравляю. Ты принял действительно ответственное решение. После этого путешествия ты изменишься. В лучшую или худшую сторону не знаю, но прежним ты не останешься. Но я верю в тебя.

Спасибо тебе, дядя, за теплые слова. Ты просто не представляешь, как меня вдохновил.

— У тебя еще есть в архиве какие-то дела?

Я покосился на две папки, лежащие передо мной.

— Да нет. Я все посмотрел, что меня интересовало. В общих чертах картина ясна. А подробности уже придется выяснять на месте.

— Ну что ж, тогда пошли.

Я убрал личные дела на место. И зашагал следом за дядей. На выходе дядя слегка приобнял меня за плечи.

— Да ты не переживай, тебе понравится на Земле. Это я тебе гарантирую. Ну что, полетели?

— Полетели, — кивнул я.

Дядя подхватил меня, и мы взлетели. Последнее, что я увидел перед архивом — это круглые от удивления глаза Ксефона, выглядывающие из-за забора, откуда тот, очевидно, вел наблюдение за входом, высматривая меня.

У входа в дом дядя гостеприимно распахнул передо мной дверь.

— Заходи, Эзергиль. Чувствуй себя как дома…

— …но не забывай, что ты в гостях, — добавил я. Дядя хмыкнул. Потом кивнул на гостиную.

— Ты посиди так пока. Мне надо звонок один сделать.

Я кивнул. Прошел в гостиную и плюхнулся в кресло.

Из журнального столика достал какой-то журнал и без интереса стал его смотреть.

— Але, — томно донеслось из коридора. — Милочка, ты соскучилась по своему попочке?

В комнату вошел дядя, хмуро смотря в коридор.

— Глупая птица, — буркнул он. — Теперь два часа будет трепаться со своей милочкой. Угораздило же его влюбиться в попугаиху центральной справочной. Я его пытаюсь перевоспитать. Внушить почтение к долгу службы. Постепенно он осваивается. Сейчас уже меньше треплется.

Да, все-таки дядя уже слишком давно ангелом работает. Теряет хватку.

— Дядя, а как вы его переубеждаете?

— Как? Конечно, любовью и заботой! Вот погоди, через годик ты его и не узнаешь.

— Ага, — кивнул я. — Через годик так, через два… Куда вы хотели позвонить, дядя?

— В бюро учета перемещений. Мне надо утрясти кое-какие мелочи по поводу твоего пропуска.

— Отлично. — Я поднялся и направился в коридор. Удивленный дядя прошел за мной. Я же молча подошел к телефону и нажал на рычаг. Попугай недовольно встрепенулся.

— Монтирий, как тебе не совестно, ты прер… — Тут попугай увидел, что говорит вовсе не с Монтирием. Его хохолок как-то резко опал.

— Мне нужен номер бюро учета перемещений, — мягко сообщил я и улыбнулся. Попугай дернулся.

— Сей момент. Центральная справочная? Сколько раз говорить тебе, что я не попочка, когда на службе! Да, срочный заказ. Мне нужно бюро учета перемещений. Понял. — Попугай клювом стал нажимать на кнопки. — Бюро учета перемещений? Вам звонок. Сейчас с вами будет говорить че… — Я пальцем показал на дядю. Попугай махнул мне хохолком. — Прошу прощения. С вами сейчас будет говорить ангел Монтирий. Передаю трубку.

Я принял из лапы попугая трубку, облокотился о стену и небрежно подал ее дяде.

— Разговор заказывали?

Дядя совершенно круглыми глазами смотрел то на меня, то на попугая, который умудрился каким-то образом сидеть на своей жердочке чуть ли не по стойке смирно. Потом взял у меня трубку. Я кивнул и отправился обратно в гостиную. Вскоре пришел дядя. Он сел напротив меня, подпер подбородок кулаком и окинул меня долгим изучающим взглядом. Я делал вид, что совершенно этого не замечаю. Первым молчание нарушил дядя.

— Да, Эзергиль, я знал, что ты талантливый ребенок… Да-с, черт, который смог заставить моего попугая отнестись к работе серьезно, пойдет далеко. Ты скажи, как тебе это удалось? На будущее.

Я пожал плечами.

— Право, даже не знаю, что сказать, дядя Монтирий. Мой способ, боюсь, вам не подойдет. Я его убеждал чертовскими шутками.

— Чертовскими шутками?

— Ну да. Пошутил немного.

Дядя посмотрел на меня как-то очень подозрительно.

— Ну честное слово, пошутил, — приложил я руку к груди. — Вот можете у Профани спросить. Мы с ним подружились. У вас такой хороший домовой.

— Вы с Профаней подружились?!

— А что тут особенного?